Сад ноябрьский - Малевичу

состояние
стучаще-спокойное
действие словно выдергиванье
из досок гвоздей
(сад
будто где-то вступление ярого-Ока
сад)

1961

Отъезд

Забудутся ссоры,
отъезды, письма.

Мы умрем, и останется
тоска людей
по еле чувствуемому следу
какой-то волны, ушедшей
из их снов, из их слуха,
из их усталости.

По следу того,
что когда-то называлось
нами.

И зачем обижаться
на жизнь, на людей, на тебя, на себя,
когда уйдем
от людей мы вместе,
одной волной, v когда не снега и не рельсы, а музыка
будет мерить пространство
между нашими
могилами.

1958

Ласка полыни

а поле: больница-мельница!
и словно в углу
ветка полыни:

будто в день зимний
пальцы
отдельно — v в муке

1964

Из гостей

Ночью иду по пустынному городу
и тороплюсь
скорее — дойти — до дому,

ибо слишком трудно —
здесь, на улице,
чувствовать,

как хочу обнимать я камни.
И — как собака — деснами — руку —
руками — свои — рукава —

и — словно звуки
прессующей машины,
впечатленья о встречах в том доме,
который я недавно покинул;

и — жаль — кого-то — жаль — постоянно,
как резкую границу
между черным и белым;

и — тот наклон головы, при котором
словно издали помню себя,

я сохраню до утра,

сползая локтями по столу,
как по воску.

1960

Снова – сон-"потепление"

а вокруг — называясь
Местом — неведомо чем «потеплевшим» —

прерываясь как сон
и опять начинаясь —

продолжается — сна продолженье:

вводятся те же окрашиванья
ударами будто спросонья
поддерживая разделения
серого на менее серое —

роются
вязнут
в добиваииях в месиве темном
шевелений уползших —

и все это единство — толчками подрагивая
сдвигоподобий
проборматывается «жизнь»
вспыхивая изредка
лжеогоньками

1961

Женщина этой весной

Птица у стенки, падая замертво,
клювом скользнула по белой бумаге,
я не вижу ее, но она — у нее,

потому это знаю,
что стыжусь ее взглядов.

Блеск подглазья,
как будто бесстыдно положенный
пальцами мальчика,
на мост поведет
меня через час,

и будут флаги свободны,
и далеки, и свежи;

это ведь за нее устаю
и за нее умираю
среди зелени странной:
все кругом состоит
из свисающих
и бесперспективных лоскутьев
осиновой дикой коры
без стволов и без веток;

а стыд за нее не проходит,
как будто касалась она
соломы на нищем гумне,
как будто из окон больницы

рассматривают ее вечерами
и знают: «не надо, не надо...»

и слишком уверенно
и равнодушно молчат.

1961

Поле: колосится рожь

а ширящийся — ты
и вдруг блеснет
щемя царапиной девичьей
во ржи: еще не становясь
(все чаще режет тонкий голосок)
толчком божественного есть
у леса засиять!
почти невидим воздух-шелк
в проколах
(о душа)
слепящих

1962

Альт

Ф. Дружинину

птица черная здесь затерялась
о ясный монах галерей
и снега кусок как в награду звезда!

отрываясь от грифа
падают доски селений
здесь во дворе опустевшем давно

и дереву нравятся вывихи дерева
бархату шёлка куски

а струны ложились бы четче на книги
освещенные снегом на крыше
через окно

1962